Начало "Никогда не разговаривайте с неизвестными". Однако он был мне знаком - в потертом пальто, которое носил уже, наверное, лет 200, как они только появились - свободного покроя, непонятного серого цвета с оттопыренными карманами, набитыми леденцами. Я встретил его по дороге за сигаретами. Сегодня они кончились как раз около дома, и я, с облегчением получив повод остаться на некоторое время наедине с самим собой, пошел восполнять дефицит никотина в организме. Отозвав меня в сторону движением руки, Анри не оглядываясь, побрел к чахлым кустикам. Мы закурили. - Ты тут надолго? - спросил я - Не знаю, - он хрипел - выхлопные газы большого города с непривычки драли горло. – Есть дело. Пахло это плохо. Я как раз купил по дороге выпивку и совершенно не собирался приходить домой трезвым. Последние полгода в другом состоянии жить вечерами стало совершенно невыносимо. Тотальное ощущение пустоты, которое нельзя было заполнить любыми действиями, не отпускало ни на минуту уже несколько лет, и я начал к этому привыкать. Люди ко всему привыкают, так они устроены. Однако именно сегодня что-то не задалось - и у меня вдруг упорно засосало под ложечкой. - Говори, выдавил я из себя - тянуть было все равно незачем. - Покурим…ты чего торопишься, не рад что ли - осклабился Анри, так его звали, и показал небольшие клычки в уголках рта. Сколько его знаю, меня всегда волновало, почему он не исправит прикус. Для ангелов это обычно дело, но Анри упорно носил засаленное пальто, жрал леденцы и совершенно не собирался походить на человека при ближайшем рассмотрении. Хотя в районе 8-й Советской он совершенно не выделялся - местные аборигены самого экзотического вида, кочевавшие от пункта сдачи тары до аптеки, так примелькались в этих краях, что на еще одного маргинала никто не обращал внимание. Я оглянулся в поисках скамейки, нашел одну без выломанных досок, и мы присели. Анри затянулся Беломором и пустил колечком дым. Вся эта прелюдия, как обычно, не предвещала ничего хорошего - Ты так печень посадишь, смачно отметил он, и в его глазах загорелись угольки - Не пройдешь регистрацию, я тебе ничем не помогу. - Ладно, я и так знаю - я тоже закурил крепкий Winston - Тебя давно не было, лет семь. - Восемь… . Ждал? - его слова прозвучали издевательски - Что-то о твоих успехах давненько не слышно. Ты даже в социальных сетях скучен до неприличия, комментируешь всё чужие посты. Неинтересно… - А что ты хотел, начал я закипать - ты ушел тогда как раз вовремя. - Я ничего не решал - зашипел он сразу. - Ты знаешь как у нас там…строго. Ты нарушил все, что можно, зачем ты полез наверх со своими прошениями? Верховный так вообще сказал не приходить к тебе ни под каким видом. Я мотался тут рядом по разным неудачникам, им сколько шансов не давай, они все равно их пропьют. И ты туда же, алкоголик хренов. Надо сказать, что он был уже достаточно стар для ангела, и выпить любил по старой памяти - как-то мы нажрались с ним на берегу Балтийского моря около Варнемюнде, и он поведал мне, что приходил в гости еще ко всем известной Жозефине - притом в образе гвардейца Сен-Жерменского полка, которые уж точно не отличались нелюбовью к выпивке во всех ее формах и экзотических видах. Ему в принципе даже можно было иногда верить, что я обычно и делал, поскольку настоящих друзей у меня никогда не было. Так сложилось, что он мне смог заменить и их, и отца, которого я видел крайне редко, пока тот был жив. Кстати, на все мои вопросы о его загробной жизни Анри упорно отмалчивался – только улыбка гуляла между клыков. Стоял дождливый конец августа. Листья начинали облетать и лежали ранними рыжими пятнами на поверхности грязных луж. В них не отражалось ничего, небо висело над нами абсолютно равнодушным серым полотном без малейших признаков разнообразия, даже птицы перестали летать над городом в это время. Я поежился, сразу сверху закапала холодная мерзость, задувал колючий ветер. Домой идти совершенно не хотелось, однако время поджимало, и я начал ждать звонка от знакомого голоса с вопросами. - Ты как долго собираешься не выползать из этого дерьма? - в его словах отсутствовал вопрос, только глухое раздражение. - Зачем спрашивается ты здесь, Вольдемар? Чтобы гулять с собакой по вечерам? Или, может, каждую субботу ездить в ваш этот гипермаркет? Ничего же вообще не происходит. Я пожал плечами, подумав что, наверное, со стороны это смотрится вполне обычно - чертова уйма семей так живет. -Наш после того случая выкинул тебя из всех Сценариев. Ты тогда поперся со своей, подчеркну – несанкционированной - мм мм…инициативой в самое пекло, помню, базу трясло от камбуза до рубки от нездорового смеха. Хотя я тебя поддерживал.... - неожиданно тихо сказал он. Отвечать мне было нечего. После многолетнего провала трудно спорить с таким гостем, который, к тому же, приходит крайне редко в последнее время и всегда по делу. В этот момент у меня вдруг появилась надежда, что эта осень все-таки закончится для меня белой зимой с пушистым снегом, который будет идти над моим городом совершенно бесшумно… и он заметет мои следы в те места, куда я больше не хочу идти. Я попытался улыбнуться, получилось криво и наверное со стороны смешно. Постоянных обитателей сквера это не сильно заинтересовало, двое из них мирно спали за ларьком, а девица неопределенного возраста, сидя на тротуаре, пыталась попасть безуспешно горлышком бутылки в рот. Мне оставалось минут восемь, Анри наверное тоже это знал. - К делу, он выбросил окурок и резко встал со скамейки - Пойдем, прогуляемся. Взяв меня за руку, он внезапно в мгновение расправил крылья, которые всегда видел только я, и пропал. У меня сдавило горло от перегрузки, на несколько секунд я выпал из реальности. Сознание прояснилось только в тот момент, когда я очнулся на до чертиков знакомой палубе базы. Машина плавно шла по Приозерскому шоссе. На ветровом стекле под щеткой застрял ранний опавший листок. - Посмотри, хочу обогнать этого долбоеба - он обернулся к Белке, сидевшей слева. Она, после некоторой паузы, склонила голову влево и посмотрела в темноту. - Подожди, сейчас… . Давай! Автомат послушно увеличил обороты и старый CR-V потянулся вдоль грязно-серого бока рефрижератора. Прошло секунды четыре, а борт все не кончался. Внезапно прямо впереди, метрах в 30, засверкал отблеск лобового стекла встречной машины. В самый последний момент до удара он очень четко зафиксировал свое удивление отсутствием света встречных фар. Верховный спал в гамаке и сладко посапывал. Мне приходилось переминаться с ноги на ногу, пол был холодный, а в ботинках к нему в резиденцию никто не входил. Слева за стеной медленно поворачивался голубой шар, было видно, что над северной Америкой облачно и видны всполохи грозового фронта. Пауза затягивалась. От нечего делать я начал думать о том, когда я был здесь в последний раз. Ничего не изменилось - та же спартанская обстановка, только в углу на столе появился огромный экран с надкусанным яблоком. Небось с сервоприводом, подумалось мне с некоторым сарказмом - и я представил, как старик с видимым удовольствием нажимает на кнопку и смотрит на процесс появления этого чуда инженерной мысли из молочного же цвета столешницы. - Вольдемар, давай-ка выпьем, давно тебя не видел, отвлек меня от размышлений его мягкий голос с некоторым акцентом, который я так и не смог за столько лет определить. - С превеликим удовольствием, Экселенц- я немного испугался собственной смелости и даже престал переминаться на холодном полу, в глубине которого мерно вспыхивали тонкие искорки как от пароходной трубы, так, что казалось, что зал плыл над каким-нибудь Титаником. Может, это и вправду был он, подумалось мне вдруг, но Верховный взял меня под локоть потянул к бару около противоположной стены. Не пожадничав, он налил нам по 2 пальца Johnnie Walker в старые стаканы, один с отломанным краешком взял себе – суеверием он не отличался. - Надеюсь, не обижаешься за долгий перерыв в нашем общении? Прозвучало это как-то очень официально, и я решил, что задушевного длинного разговора, по крайней мере сегодня, у нас не получится. - На Вас грех обижаться, в прямом и переносном смысле - в тон ему ответил я, неудачно пытаясь сострить. - Раз ты здесь, значит, понадобился - строго посмотрел он на меня. От его взгляда у новичков обычно почти сразу наступает паралич воли, но я могу его выдержать уже лет тридцать. - Ты, как я понимаю, готов в любой момент приступить? Супруга-то твоя давно ждет уже. - Да не знаю… - здесь мне пришлось сдержать недоумение - она же не в Сценарии, как я понимаю… . - Нет, но с женщинами всегда надо учитывать фактор интуиции. Она ждет, что ты преподнесешь ей в один непрекрасный день сюрприз – правда, она не знает еще, с какой стороны ждать подвоха. Я читал отчет. Про сны она же тебе рассказывала? - Да, регулярно-ухожу к другой, она рыдает. Экселенц, а можно ее не впутывать? - Разбирайся сам, сейчас не об этом - в голосе его появились металлически нотки - Все пошло не так, времени очень мало, надо было еще месяца два назад тебя привести, но ладно - Мне тебя надо по протоколу спросить - готов ли ты? Взяв шестью костлявыми пальцами свиток, он протяну его мне - Сразу подпишешь? Понимая, что деваться мне некуда, и нервно сглотнув слюну, я ответил, заранее зная, что нарушаю все, что только можно. – Нет - это прозвучало чуть громче обычного. - В прошлый раз было то же самое. В результате по собственной глупости я не имел счастья лицезреть Вас целых восемь лет. А мне уже 47, если не забыли, Экселенц. - Хочешь посмотреть …- его левая бровь поднялась и только этим выдала крайнюю степень удивления. - Ладно - он как-то удивительно легко согласился - смотри. Искорки в полу заплясали ярче обычного. Появилось изображение. Я подошел ближе к середине зала, напряженно всматриваясь в полупрозрачный пол. Титаник пропал. По осенней трассе, мимо покрасневшей раньше времени листвы, двигался неновый японский внедорожник. Слева от водителя я увидел до боли знакомое мне лицо Белки, рассеянно смотревшее на дорогу, которая в этот вечерний час практически не освещалась. Очень крупно, наверное, для меня – ее взгляд. Полоснуло тоской и холодом - глаза ничего не выражали, мыслями она была далеко отсюда. Она всегда смеялась, и глаза смеялись вместе с ней. Сейчас же от этого не осталось и следа, темные мысли стянули морщинами ее лоб и затуманили зрачки. Некоторое время ничего не происходило, потом впереди появился белый силуэт фуры. Звука не было. Женщина что-то сказала водителю, и машина пошла на обгон. Изображение было, судя по всему, со спутника слежения, и я ясно увидел, что впереди с погашенными фарами, летит по встречной полосе серая Нива, практически слившаяся с ночной дорогой. Белка страшно беззвучно закричала, и Нива удивительно медленно начала уходить в сторону обочины. Было поздно. Касательный боковой удар смял капот внедорожника, машины закрутило и отбросило друг от друга. Японец, пропоров бок фуры, загорелся сразу. Шланги - подумал я машинально, запах бензина в кабине, ставший привычным. Двигаясь еще некоторое время вместе, горящее железное месиво медленно остановилось на обочине. Нивы нигде не было видно. Из кабины фуры с белым лицом бежал молодой парень, который сразу пропал в клубах черного дыма с багровыми прожилками. Он появился почти сразу, держа на плече женщину. Она что-то кричала, размахивая руками и показывая туда, где ничего живого быть уже не могло. Картинка погасла. В зале свет стал ярче, и я увидел на лице Верховного нечеловеческую грустную усталость, что в его случае было абсолютно верно - он никогда не был человеком. - Ты удивлен? – его голос никак не выдавал эмоции. -Тебе придется сделать все, чтобы этого не произошло - и не только, а создать иное течение. Не стану отрицать – то, что ты ее знаешь, уже было записано в Сценарии мной очень давно. Да ты и сам это почувствовал, наверное. Не стану тебе сейчас рассказывать фабулу, она может поменяться. Так что скажешь? - Конечно, я подпишу, давайте бумагу, Экселенц, - я хрипел, у меня дрожали руки, вспотел лоб, и уже привычно засосало под ложечкой - Это то, о чем я думаю? Верховный совершенно по человечески фыркнул и пожал плечами – Думаю здесь я, мой мальчик. Но я даю вам шанс. Он медленно повернулся ко мне спиной и сказал, куда-то в пустоту – Обычно я этого не делаю.